Журнал "Под Знаменем Ленинизма" № 11 (161) от 18 марта 1927 года, стр.25-30Борьба с бандитами Антонова по Чембарскому уезду.(Из воспоминаний участника).
Был полдень мартовского дня 1921 года, солнце после утреннего холода приятно пригревало. Снег таял. На дорогах образовывалась снежная серожелтая каша. Лошади часто проваливались и, шагая осторожно, двигались медленно.
Мы ехали с утра и до вечера, отдыхая и ночуя в придорожных деревнях и селах.
Ехать уже надоело, отчего моя спутница все чаще спрашивала: "Ну, скоро приедем?" И я каждый раз не изумленно отвечал: "Скоро, скоро, осталось немного!" А сколько, и сам не знал. Наконец на третий день нашего путешествия из Инсара в Чембар, мы въехали в большое село Чембарского уезда - Тарханы (Лермонтово). У первого попавшего крестьянина спрашиваем, как проехать к волисполкому. Он указал.
Темнело. В здании волисполкома мрак и только в одном из окон мы увидели тусклый свет. В небольшой комнате, куда я вошел, за столом сидело человек 6-7 крестьян, о чем-то громко разговаривающих. При моем входе разговор как-то сразу прекратился и все с любопытством и вопросительно присматривались ко мне.
- "Здесь председатель? "-спрашиваю я.
- "Здесь! - вставая, отвечает один из присутствующих. - Я председатель. Что надо?"
Предъявив ему документы, я объяснил, что мне нужны лошади до Чембара. Предволисполкома удивленно посмотрел на меня и сказал:
- "Что вы, товарищ! Разве теперь можно ехать, на ночь глядя? По дорогам рыскают банды, и ехать не безопасно. Кроме того, болтают о том, что Чембар занят Антоновым.
Мы вот толкуем здесь, и не знаем, что делать: город всего в 15 верстах, и можно ожидать, как бы и к нам не явились непрошенные гости.
Вы лучше переночуйте, -продолжал предволисполкома, - а утром с секретарем, который едет, как бы на разведку, можете поехать и вы, оставив семью здесь".
Делать было нечего, пришлось с доводами председателя согласится и остаться ночевать.
Рано утром, чем свет, мы с секретарем в легоньких санках тронулись в путь.
У встречных крестьян спрашиваем о Чембаре, о бандах, но никто ничего определенного сказать не мог, все говорили по разному. При встречах, мы подозрительно и с опаской оглядывали допрашиваемых, боясь, как бы не нарваться на антоновцев.
Но все шло хорошо, ехали быстро и часа через полтора показался Чембар - место моей новой службы.
В Чембаре.Город, не смотря на ранний час, был оживлен. На улицах, у домов, был народ, попадались красноармейцы, конные и пешие милиционеры; около учреждений стояли крестьянские подводы. Город, как я узнал, был на военном положении, и нас при въезде останавливал караул, проверяя документы. Мы едем прямо в управление уездной милиции. Здесь тоже много людей; шум, толкотня, снуют милиционеры, во дворе оседланные лошади, на которых то и дело куда-то уезжают. В самом здании тоже народ, страшно накурено, воздух спертый, мешающий различать
лица людей.
Меня проводят в кабинет начальника. Вхожу. В маленькой комнатке, наполовину заставленной столом и несгораемым шкафом, сидит человек и быстро пишет. В противоположном углу навалено обмундирование и оружие: винтовки, охотничьи ружья и несколько обрезов. Комната похожа была на какой-то чулан, с беспорядочно наваленными вещами.
Я объясняю цель своего посещения. Тов. Фукс (фамилия начальника) оживился, "Ну, вот и хорошо, очень рад! Будем работать вместе, а работы здесь хоть отбавляй."
Разговорились.
- "Вот видите? - указывает Фукс на груды сваленных вещей - обмундирования и оружия. -Отбираем. Есть арестованные".
От тов. Фукс я узнал многое.
- Слышали, - продолжал он, - что натворили антоновцы то? Просто ужас! Бандами разграблены совхозы, кооперативы, разогнаны советы. Банды не только уничтожают, грабят, но и убивают. Много убито коммунаров и советских работников, которых сначала мучили, и после только убивали. Например: в одном из районов милиции зверски убит начальник районной милиции Шендяпин, которому нанесено более тридцати резаных и колотых ран. Прошли банды большим отрядом в несколько тысяч, имея достаточное количество пулеметов и даже орудий. Большинство учреждений были своевременно эвакуированы, но в город банды не заходили, прошли мимо. Впрочем, поживете, увидите сами и узнаете подробней, как что - как "работают" антоновские банды и как мы боремся с ними, - заканчивает т. Фукс.
После прохода банд.Дня через 3-4 после своего приезда мною были приняты все дела, и я вступил в исполнение своих обязанностей, окунувшись в работу, что называется, с головой.
Работы как говорил, тов. Фукс действительно было много. В уезде было неспокойно. Мелкие бандитские шайки появлялись то там, то здесь и были неуловимы. Нам все время приходилось быть на чеку и выявлять отдельных бандитов, их укрывателей и пособников.
Уголовный элемент орудовал ? Грабежи и убийства не прекращались. В лесах скрывались дезертиры, ? пошаливали. В одиночку советским работникам по уезду ездить было опасно, особенно в дальние волости. Советы где проходили банды, бездействовали, работа была парализована: дела ?, были уничтожены, работники отсутствовали, скрываясь, где кому сподобится.
В половине апреля бандами был ? налет на Поимский винокуренный завод, откуда ими было похищено более 300 ведер спирта. Этот налет поставил на ноги все власти города, сосредоточиваться на одном деле, потому что каждый день получались сводки о новых кражах, убийствах, ? и т. п. разбойных операциях бандитов. В городе все больше и больше появлялись подозрительные люди - мужчины, женщины и даже подростки: то как будто под видом разыскивающих, пропавших лошадей, то объявляющие себя ищущими заработков, и т.д. Многих задерживали и документально устанавливали принадлежность к лагерю противников. То были разведчики антоновских банд.
На разведке.Антонов оперирует в Тамбовской губернии, на границе Чембарского уезда близ ст. Соседка. Там была стычка с нашими отрядами. В результате банды были разбиты; Антонов бежал. В Чембаре в это время все были наготове. Баталион и командиры в ? последние вооружены трехлинейными винтовками с семидесяти пятью патронами. Город на военном положении, на окраинах и на дорогах установлены посты, на улицах патрули 19 мая получаем сведения, что в районе с. Свищевки, в двадцати двух верстах от ? появилось несколько групп банд производящих бесчинства и грабежи. Свищевский ВИК, районная милиция, почта, райпродком и другие учреждения спешно эвакуируются. Для выявления количества банд и путь следования их ревком решает послать пеший и конный отряды. Вечером этого дня я еду с отрядом кавалеристов в 18 человек, а вслед за нами должен был выступить и пеший отряд коммунистов в 40 человек. В Свищевке банд мы не застали, но они были там, разграбили общественный амбар и уехали. Отряд как мы выяснили, был из семидесяти пяти человек, вооруженных винтовками, обрезами и наганами. Вместо ? большинство бандитов имели ? привязанные веревками. Командовал отрядом бывший офицер Рожков, ? помещика.
Здесь ночуем. На утро, по телефону, сведения передаю в ревком и, в свою очередь узнаю, что крупные банды Антонова, под командою Склянского, ?, Дегтева, находятся в чернышевских лесах и что наши броневые автомобили обстреливали лес, в результате несколько бандитов убито и ранено.
Едем дальше. Не помню, в каком совете куда мы приехали, мы увидели следы посещения банд, которые хозяйничали здесь во всю. В здании ни одной живой души, на полу разбросаны разные бумаги, книги, ?, шкафы поломаны и опрокинуты, окна побиты.
Ждем кого бы спросить, по какому направлению прошли банды, но никого было не видно. С трудом отыскиваем спрятавшегося от нас старика, оказывается сторожем сельсовета. Он испугался, оглядывал нас и, не смотря на уговоры не хотел верить, что мы не бандиты. Убедившись, что мы действительно - советские войска, потому что такого не делаем, не безобразничаем, старик осмелел и заговорил: "Вот и вчера также говорили, что советские, а потом стали безобразничать, все били, взяли какие-то бумаги, оставшиеся жгли. Забрали печать у жены секретаря совета, взяли золотые серьги и кольца, подушки, и вот теперь с перепуга и от жалости все время плачет. Ко мне все приставали. Ко мне все приставали, чтобы я сказал, где скрываются предсельсовета и секретарь, выспрашивали, как к власти относятся крестьяне, есть ли коммунисты и где они. Ну, а я - что знаю? Дело мое старое, так я им и сказал. Они ругались в веру, в бога - ох, как пахабно ругались!
- Скажи, дедушка, куда поехали, бандиты то? - спрашиваем. - По грязнухинской дороге, батюшка, вон туда, - ответил дед, указывал рукой на видневшуюся в степи дорогу.
- Спасибо, дед, и прощай! - садясь на коней, поблагодарили мы,
- Прощайте! сказал он. - Дай вам бог! - крикнул уже вслед.
Отдохнувшие кони бодро пофыркивают, ребята весело переговариваются, но в тоже время зорко, насколько хватит глаз, осматриваем местность.
Вскоре из-за бугра показались зеленые крыши построек. Это - Грязнухинский совхоз.
Здесь банды взяли лучших лошадей, пару из них запрягли в фоэтон, а заведующего совхозом посадили за кучера и увезли с собой.
На мельнице «Губмука» № 22.Где бы мы не проезжали, жители, завидя нас, разбегались и прятались, не зная, красные это или антоновцы. Так случилось и здесь. При нашем приближении люди, бывшие на улице, бросились, кто куда. Подъезжая ближе, мы заметили, что около дороги, на середине улицы, в несколько саженях от крайнего дома, валялся человек, раскинув в обе стороны руки.
Это был труп мужчины, на вид лет 40 - 45. На груди у него несколько огнестрельных ран, запекшаяся кровь, в правой руке зажата связка ключей. Пока рассматривали труп, к нам постепенно стали подходить рабочие мельницы, убедившись, вероятно, что мы не бандиты. Один из рабочих, указывая на труп, проговорил:
- Напрасно пропал человек-то. И все из за бабы.
- Почему из за бабы? - спрашиваем.
- Да так, нагрянули это позавчера верховые, как вот и вы. С ним в пролетке приехала какая-то баба. Остановились вот здесь и прошли в квартиру старого заведующего мельницей, Воробьева. Жена его (сам он был в Пензе) накормила бандитов яичницей. Воробьиха-то ихней бабе бандитской, которую все звали Маруськой, и нажаловалась, что ее мужа сместили из заведующих по вине рабочкома. "Он коммунист, - жаловалась Воробьева, - ну, его и назначили заведующим". Воробьева, - продолжал рабочий, - знала, что рабочком не был коммунистом и сказала так по злобе. Маруська все это выслушала и, по окончании разговора, приказала найти и привести заведующего. Его привели."„Нам нужно муки", - говорит она. Заведующий отвечает, что без разрешения он выдать муку не может. Тут Маруська, как закричит: "Ах, ты, сволочь паршивая, коммунист проклятый. Я тебе покажу разрешение!" И давай его ругать на все лады, как попало. Потом велела его вывести, мотнула головой своим молодцам и успокоилась. Заведующего схватили, вывели, а вскоре у дома раздалось несколько выстрелов, крик, и все - затихло. Бандиты вернулись, начали ходить по квартирам, забирали, что им нравилось и уходили. У убитого ими заведующего взяли все, что представляло ценного, и только у Воробьева ничего не взяли".
Рассказ рабочего о разыгравшейся драме, свидетелем которой он был, на нас подействовал удручающе. До того молчаливые, слушатели заволновались, громко заговорили, высказывая недовольство и возмущение предательством Воробьевой. Раздались голоса: "С этой стервой нужно расправится: нас бьют и издеваются над нами, а мы будем смотреть!" Толпа взбудоражилась, возмущенная предательством. С большим трудом удалось успокоить и убедить собравшихся тем, что виновница за все понесет законное наказание, что самосуд над ней - дело нехорошее и противозаконное и т.д. Воробьеву тут же арестовали и направили в Чембар. Мы поехали по направлению к Завиваловскому совхозу, оставив здесь сотрудника Свищевской районной милиции Черныша заканчивать дело по убийству заведующего мельницей "Губмука" № 22.
В Завиваловском совхозе.На пути в Завиваловку, нами были замечены конные всадники, которые завидя нас быстро ускакали. Из-за большого расстояния преследование было бесполезно. В совхозе куда мы приехали, большое смятение: думали что нагрянули банды. Рабочие и служащие перепуганы: кое-кому из них по спинам гуляла нагайка, раздавались затрещины, в воздухе висела ? ругань. Бандиты , как хорошие хозяева, знающие наперечет свое ? кричали на рабочих:
- "Эй, выводи "Орлика", ? не надо: он хромой. Сбрую, сволочь какую подаешь? Давай новую ? которая с набором!"
Молодцы брали исключительно лучшее, они знали все, где что, знали, сколько в кассе находилось денег, сколько в совхозе коммунистов, сочувствующих, сколько и где имеется скота, инвентаря и т.д., словом их друзья шпионили ? своевременно обо всем доносили. Сразу несколько человек залезаем на крышу сельскохозяйственной школы и наблюдаем, осматриваем окрестности. Сколько мы не смотрели, банды не было видно, почему дальше наше пребывание было бесполезным, решаем ехать обратно. Едем не сильно разговариваем между собой, делимся впечатлениями дня. Несколько товарищей затеяли спор о том, что банды в Чембарском уезде уже нет: они по их мнению перекинулись в Сердобский уезд. Но вот разговор прекращается, все мы поворачиваем головы ? где по дороге видим густо клубящуюся пыль. Решаем что это банда, останавливаемся. Для выяснения высылаем дозор и ждем. Через некоторое время один из них быстро возвращается, машет руками, и кричит "? товарищи: это наши"! Едем. Подъезжая ближе, узнаем наш отряд коммунаров, который, в свою очередь, приготовился встретить нас, как бандитов. Едем обратно все вместе, ? расспросов без конца; пешие и конные отряды перемешались - кто сел на подводы, кому захотелось проехаться верхом и, таким образом незаметно приехали в Свищевку. В этот же день ? отряда уходят в Чембар, я на некоторое время задерживаюсь в Свищевке.
На обратном пути.До вечера все было спокойно. С наступлением сумерек, получаем сведения, что в пяти верстах от Свищевки заметили небольшой отряд антоновцев. В почтовой конторе, где я в это время находился, заволновались. Заведующий конторой начинает собирать разные бумаги, снимает телеграфный аппарат, и только по моему уговору он успокаивается и оставляет все в покое. На разведку посылаем одного переодетого милиционера, который часа через два возвращается, объясняя, что отряд в 8 человек бандитов пошел по направлению к Завиваловке. По телефону дозвонился в ревком и говорю, что отсюда уезжаю утром.
На рассвете выезжаю на подводе, потому что на верховой лошади ехать было нельзя и она шла сзади, привязанная к телеге. Первое время с возницей все калякали о бандах, о налогах, смотрели на пожар, который был в деревне верстах в 5-6 от нас. Клонило ко сну, и я задремал. Проснулся от неожиданного окрика и сразу, что бросилось в глаза, это то, что около телеги стояли двое вооруженных верховых, о чем-то спрашивающих моего возницу. Пока смотрю: винтовки у обоих за плечами, почему соображаю: если в них неожиданно выстрелить (а это можно сделать, потому что винтовка моя была на коленях и наготове), то можно уложить обоих. К счастью, узнаю одного из них - писаря баталиона, он меня тоже. Вот тогда и полегчало. Разговорились. Оказывается они были высланы баталионом с целью разведки, потому что в этом районе была слышна стрельба. Потом дальше уже без всяких приключений вплоть до самого Чембара.
В ревкоме.В кабинете ревкома беспрерывно дребезжит телефон. Люди то и дело входят и выходят из кабинета. Там теснота, накурено, разговоры почти исключительно ведутся о бандах. Положение в уезде скверное, потому что нормальная работа нарушена.
Все члены партии, кандидаты, сочувствующие - все на чеку, все время в ожидании. Состояние напряженное.
В ревком со всех концов поступали сведения, донесения из баталиона, приносили военные сводки, которые с интересом прочитывались всеми.
Часто приходилось ходить на телеграф и говорить по прямому проводу, информируя Пензу о положении в уезде. 5 июня, в 5 часов вечера, ревкомом были получены сведения о том, что бандами занята Бондовка. По сведениям, отряд был численностью около двух тысяч человек, с пулеметами и орудиями. В 8 - 10 час. ими уже были заняты села Балакашино и Мамлеевка, юг города в 18 - 20 верстах.
Помню, как сейчас: в ревкоме на председательском месте сидел Торкин и говорил по телефону с Мамлеевкой, откуда передавали, что в село входят банды, и что члены сельсовета скрываются, кто где. Через некоторое время Торкин снова звонит туда и получает неожиданно ответ. Завязывается у них приблизительно такой разговор:
- Кто у 'телефона? - спрашивает Торкин.
- Член сельсовета, - отвечают оттуда.
- Фамилия как, где находятся банды, сколько их?
Мы все молчим, с интересом ожидая ответа. В трубку слышим: - Антоновцы далеко, их немного, но тысяч с пять будет.
- Ну, вот что, - повышая голос, продолжает Торкин, - передайте жителям, что сейчас туда к вам вышли две броневые машины и вылетит аэроплан! (Последний действительно находился в Чембаре, прилетел он из Тамбова и снизился по случаю порчи мотора). Пусть население знает, что это наши.
На этом разговор обрывается. Мы смеемся, воображая, как банды засуетятся, ожидая наших машин, которые в то время находились где-то в Чернышевских лесах.
Проход банд у с. Мачи.Город на осадном положении. Учреждения готовятся на случай эвакуации. На улицах усиленные патрули, на колокольне наблюдатель, который зорко осматривает местность и о всем замеченном передает по телефону в ревком. Днем, числа 6-го июля, с колокольни передают, что банды Двигаются по направлению к Маче (село в 3-х верстах от города). Новогорский, Фукс и я объезжаем окраины города, выбирая место, где бы поудобней расположить свои части. Нашли удобную позицию и доложили ревкому, предлагая немедленно вывести войска на позицию. Наш гарнизон, считая всех, кто способен носить оружие, приблизительно насчитывался не больше двухсот человек. В ревкоме в это время было экстренное совещание относительно обороны города. Здесь было предложено командиру баталиона вывести навстречу бандам имеющиеся в его распоряжении части, но командир колебался, говоря, что вывести войска за город он не имеет права: для этого нужно разрешение Тамбовского командования.
В результате такого положения, отряд коммунаров, стрелки баталиона, на окраину были выведены в то время, когда банды скакали в беспорядке на Мачу. Открыли огонь. Антоновцы в беспорядке отступали, бросая ? и измученных лошадей. По пятам погнался отряд Димитриенки, ? наседал, что называется, все больше и больше. В Маче бандами был ? попавшийся им милиционер и ? кое у кого лошади, но последних было мало, потому что крестьяне завидели отряд Антонова, угнали лошадей в поле. Банды прошли через Кукарки в с. Чернышово, где зарубили члена волревкома ? Александра. В здании волревкома намеревались взломать несгораемый ящик, но он неподдавался, почему ограничились только тем, что уничтожили документы и разные дела ? Бригада Димитриенки сильно потрепала антоновцев, догнав их у чернышевских лесов, и весь отряд их почти был разгромлен. Много в этом помогли бронемашины, находившиеся в том районе.
Заключение.После разгрома крупных антоновских банд, в уезде все же было неспокойно. Оставшиеся мелкие шайки долго беспокоили своими кражами и убийствами пока не были окончательно уничтожены и они. Жизнь в уезде стала входить в нормальную колею и все вздохнули свободно. Зажиточное крестьянство ранее сочувственно относившиеся к антоновщине, и те были довольны. Советская власть сумела ликвидировать это нашествие. В первое время они ждали антоновцев с хлебом, солью как избавителей, а потом, когда "избавители" начали отбирать у своих ? хороших лошадей, сбруи, повозки, то они взвыли и сочувствие изменилось озлоблением. Антоновское нашествие уезду принесло громадные материальные убытки, а главное много погибло товарищей, защищавших советскую власть и коммунистическую партию. Этих погибших товарищей в эту годовщину нашей борьбы с бандами Антонова, мы должны вспомнить и отдать им должное, увековечив их память хотя бы объявлением в печати имена погибших и оказанием помощи их семьям.
Лодеровский